КТО КОМУ ДОЛЖЕН? 10 августа 1985 г.
Какие ощущения связаны с буддхиальным проводником? Восходящие медитации по семи зонам уже не хочется демонстрировать. Работаешь с некоторыми, но не так массово, не так зовуще. Хочется это делать в одиночестве. Делаешь мобильным буддхиальное тело, привыкаешь к нему, как к новому светоносному скафандру, разминаешь его. Буддхиальное состояние напоминает каникулярное состояние школьника. Впереди десять свободных дней и он планирует, распределяет радостное ожидание по этим дням. Да, состояние - детское, лучезарное, не связанное с деловой жизнью “взрослых”. Там, где нет буддхиальных особей, не интересно. Как школьник, приходит в детский сад и никак не может понять, как он мог тут жить интересно, как мог радоваться вишенке на своем шкафчике. Итак, не детство - и не зрелость. Вспыхнувшая жажда ко всем радостным сторонам юности - это и есть Буддхи: они были в твоей собственной юности, в любви, в религии, в сказках. Нет, скорее не в самих сказках, а в детских реакциях на них. Поиск духовного - другой (по сравнению с Манасом). Поиск без плача, без душевного всхлипывания. Помните, я вам как-то говорила, что Манас (индивидуальный) немного всхлипывает. А Буддхи не тоскует, оно не ждет ничего, оно совсем не ждет победы, друзей, ашрама. Оно не имеет ответственности. Может, поэтому Христос обычно воспринимается нами как существо просто любящее - и все. Это состояние кристалловидной любви, которая наполнила тебя и пребывает. Но если кто-то, где-то нуждается в ней, она в того и проливается, как проливается воздух. Буддхи не вызывает эту нужду, не воспитывает, а просто утоляет того, кто этого хочет. Не ждет, а являет. Живет, пребывает. Не как зов или отношение, а как состояние. Субъективное ощущение Буддхи - я выиграл! В выигрыше то в тебе, что боролось, страдало, выживало, но теперь выиграло. Выиграло - не победило кого-то, не обогатилось за счет чего-то, а просто позволило себе быть. Следующее качество Буддхи - непрестанное обновление, веселое, легкое познание Христа. Большая чистота тонкого тела. Насчет любви как отношения к кому-то? Вы думаете, усилилось? Очень сомнительно. Какая может быть любовь, если нет ни к кому отношения? Тут так: не я люблю кого-то, а я - любовь. Я бы назвала это своеобразным эгоизмом жизни на зоне без манасического призыва. Все - в своем возрасте, и это прекрасно! Самодостаточность, андрогенность, блаженство - качество Буддхи. Ощущение, что внизу - Матерь, а вверху - Отец, и тебе ничего не грозит. Как в детстве, когда идешь между родителями, держась за их руки, и абсолютно убежден, что ты - ценность и что все в полном порядке. Есть ощущение интереса к смерти, но не такого, как раньше. Ощущение, что смерть как заклание и Успение - это единственно интересный эксперимент. В этом нет ужаса, нет выстаивания, нет мужества. Есть доверие к Отцу, который все за тебя решил. Ну родил тебя Отец - ну и родил, куда он денется? Какие могут быть сомнения в Боге-Отце? Поэтому проблем здесь вообще никаких нет: если я буду в зоне Буддхи, то я - Сын Отца вечного. Это все решает. Есть стремление к Мужу (к Жене), но спокойное. Есть родственники в Боге и спокойствие внутри родового клана, но клана Божественного рода, вида. Многое при Буддхи изменилось. Даже физическое Солнце изменилось. Оно уже - не Солнце, а Нептун - за Солнцем. Оно не только светит и греет, оно как любимая лампа в квартире Солнечного Логоса, где ты родился и где ты абсолютно и вечно бытийствуешь, оно как твое собственное сердце внутри твоего Духа. Очень слышен Сатурн. Как поток, как мужское начало, как Отцовское начало, как кармический Судия, как Космический Учитель. Чувствуешь, что плакать над людьми уже не будешь никогда и тоски не будет, даже если будешь совсем один. Чувствуешь, что есть чем насытить людей, если они попросят. Без заглядывания им в глаза. Потому что заглядывание в глаза (при призыве) говорит о том, что ты сам еще недостаточен и добираешь себе людей до полноты судьбы. Ощущение абсолютной, полной оккупации Монадой. Ничего не остается кроме Нее. Какие-то личностные мыши бегают еще, но на тебя они уже не похожи. В снах видишь многих умерших родственников, продвинувшихся по посвящению в соответствии с твоим движением. Прошлые воплощения показываются так фактурно, так естественно, как будто на физическом плане. Ожидание чуда как в детстве - и ничуть не меньше, и ничуть не больше. По качеству - то же самое, хотя знаешь, что ни один человек никакого чуда тебе не предоставит, если через него не пройдет Учитель, если не соизволит буддхиальное существо внедриться в физический план через этого человека. И все же буддхиальные переживания в другом человеке очень слышны. Сразу видно это колыхание кристального буддхиального начала. Много его в Близнецах, в Водолеях, в Тельцах. Люди, не имеющие этого начала, совершенно не интересны. Даже не хочется и их призывать и спасать. Очень не нравятся ночи, сон (в отличие от тех последних времен, когда жил в основном во сне). Как и в детстве кажется, что ночью теряешь время. Как будто не надо спать вообще. Наверное, энергии много и спать не надо. Сон - это вместо медитации, а если все время - медитация, то зачем сон? Чувство радости - странное. Если меня пригласят “на бал”, я обязательно буду доставать роскошное платье, а если не пригласят - я буду счастлива покоем и одиночеством. Если идешь в какую-то ситуацию, то она так же притягивает, как и отталкивает, отчего рождается чудесное состояние “непребывание в действии” или “действие в бездействии”. То, что еще недавно притягивало и делало рабом, продырявилось, изъелось молью и отпустило, поэтому благодарен всему, что отпустило. Любишь все, что отпустило “в отпуск”. Это чудо отпускника, который воспринимает только тех, кого тоже отпустили в отпуск Духа. А всех остальных просто не видишь, не замечаешь. “Тебя тоже отпустили всякие привязанности-ответственности? Хорошо, давай будем вместе отпускниками. Ах, ты не в отпуске? Ты мне не нужен, я тебе тоже. У нас разный режим”. Вот такая жизнь - в Буддхи! Кроме того, возникает точность в распознавании людей и событий: кто это? надо ли выполнять его норму? есть ли в нем то, что делает меня ответственной перед ним? В какой-то мере это качество присутствовало и раньше. Например, моя мать постоянно говорила мне: “Ты обязана как будущая мать”. Мать - кого? И что обязана? Оказывается, по ее мнению, обязана была: уметь готовить пищу, стирать, молчать, терпеть измены мужа! О, страшный разговор, страшная замена! Я спрашивала мать: “А писать стихи? А профессионально расти? А духовно вести мужа и детей?” Это вызывало у нее невероятный взрыв негодования, а у меня тут же вырастали сильные крылья, золотоносные “оленьи рога”, и я вставала на бой с ней свирепо, как воин, как львица, защищающая своих львят. Может быть, это были мои молитвы того времени (молитвы-“скандалы”), мои призывы духовного, мои боевые литургии в Его честь?! В основе отношений с людьми тоже лежал звук включения в самую ту высоту, какую отстаивала перед матерью. Если звук, высота отношений была, мы - были. Это был великолепный, ослепительный акт разрешения быть вдвоем. Высота набиралась через слово о том, что тогда казалось духовным (Бах, Достоевский, творчество, Космос), через совместные действия служения духовному. Нагнетание общности могло идти только в этом направлении. Если человек не восторгался Этим, не утолялся Им, он становился далеким для меня, и любовь не могла жить дальше. Все остальное раскручивалось как проявление Этого в формах, но стоило Этому исчезнуть - все формы “наслаждения” горкли. Вставал и требовал выживания инстинкт моей жизни. И я опять шла на бой за духовное. То, за что я дралась, и было Буддхи-Атма. Я называла “Это”, “То”, “духовность”, “творчество”, “любовь”, “Истина”, но каково было мое потрясение, какова была благодарность Богу, что “Это” - не интуитивное мое предчувствие, а реальная Жизнь Иерархии и Шамбалы. Теперь монадическая жизнь постоянна, и она смотрит на свои и чужие личностные отребья. Смотрит с изумлением: как это они еще думают, что они имеют право господствовать? Как они смеют просить больше дотаций, чем нужно для их временного удовлетворения? Как Монадическое сознание может сострадать “достоинству” мужа, если он не дает вечной Жизни статуса конечной реальности? С омерзением, как на старьевщика, смотришь на личностный жест (свой или другого), если этот “старьевщик” нагло просит о золоте, да еще обижается, что не дают. Возникает новая любовь к ближнему как к потенциальной Душе-Монаде, а заодно - и суровость к нему, потому что только того мучает врач диетой, кого еще думает спасти. Теперь это - не отношение к другу, мужу, а состояние Бытия. Это состояние золотоносной Жизни над головой (как на втором этаже, где я постоянно живу). Оттуда чувство ответственности за друга или сына, или мужа - свободное, широкое, красивое, спокойное (от щедрости). И все же знаешь, что сила этой жизни “на втором этаже” зависла над каждым и может проломить потолки их голов, их судеб. Им несдобровать. Придется или стать Душами и Монадами - или умереть. Таков срок. Таково состояние Космоса. Все формы сейчас обязаны отдать дотацию. Они развились. И если они не стали Тем, кто дарил им дотацию, то будет забрано все, вплоть до последних крох сознания. Евангельская притча о винограднике сейчас очень своевременна. Помните, хозяин виноградника послал на виноградник своего слугу, и работники виноградника прогнали его. Он послал своего сына - и они убили его. Тогда он сам пришел и убил виноградарей. Отец (Монада) давал дотацию на развитие форм, чтобы “виноградник рос”, но не виноградари были господами этого виноградника, а Он. Отсюда практический подход: кто во мне - хозяин виноградника, кто - сыновья, а кто - временные работники. Выживая, я вынуждена интенсифицировать состояния, соответствующие хозяину, не так ли? Вот тебе и мамин старый лозунг “Ты обязана как будущая Мать...” Да, я как будущая или настоящая Мать истинной Жизни (Жизни Хозяина виноградника) должна уничтожать все, что не дает жить моему виду. Я, уничтожая это в себе, уничтожаю автоматически в других. Сейчас одномоментность уничтожения программы потрясающая. Тут нет мысли, что я другого уничтожаю. Общее клише греха уничтожается повсеместно. И все же жаль этих “индюков”. Может оттого, что действительно возросло материнство в Духе. Раньше оно пробивалось, добивалось признания, рождало вопреки другим. И вдруг получило и дотации, и поддержки, и знания, и “родственников”. Тут Материнство Духовное становится мощным, непреложным, разрешенным и поддерживаемым Небом. Ведь посмотрите, как гибнут наши мужья! Или надо их духовно “выносить”, или произвести операцию разрыва, чтобы гибель не распространялась, чтобы не кормить их эгоизм добавочным усилием спасти их. Начинаешь быть нетерпимой. Любая Мать всегда нетерпима к тому, что грозит ее виду. Иначе как продлится вид? Это закон Жизни! Но кто - моего вида? Представьте себе женщину, которая вошла в зоопарк, не зная, что это звери. Она подходит к самцу-обезьяне, выясняет его состояние, разговаривает с ним, сострадает ему, а он нагло чешет грудь и молчит. Она думает: “Ну все, я так плохо выгляжу, со мной не разговаривают... Я не умею воспитать и т.д. Я не умею подойти...” Так нельзя себя вести. Приходишь в “зоопарк”, изучила “животных”, будь добра, уточни возраст личностного или душевного развития “зверя”. Ты можешь конфетку обезьянке дать, зная, что пришла в жизнь форм. Но кто тут хозяин? Кто хозяин, кроме Духовной Монады? Кто на Земле - Хозяин? Почему мы путаем силу со славой? Кто кому должен давать конфеты? |